Если быть достаточно наблюдательным, то иногда на стволах деревьев, стенах бревенчатых домов или заборах удаётся заметить странные сооружения. Перед вами оказываются какие-то трубочки, обклеенные снаружи уложенными в определённом порядке кусочками стеблей злаков. В одних случаях эти трубочки пустые, в других — из них что-то высовывается, и тогда понимаешь, что перед тобой чьё-то жилище, чей-то домик.
Эти домики-чехлики принадлежат бабочкам, которых так и называют «чехлоноски» или «мешочницы». Название объясняется просто: подобно ручейникам, гусеницы, куколки, а порой и взрослые самки мешочниц живут в сделанных ими же чехликах или домиках-мешочках. Вне жилища можно встретить только самцов этих бабочек — обычно маленьких, скромно окрашенных мотыльков с перистыми или гребневидными усиками. Размах крыльев самцов редко превышает 3 сантиметра.
Давайте заглянем внутрь такого мешочка, а в качестве сопровождающего возьмём известного натуралиста Жана Анри Фабра. Одна из глав его знаменитых «Энтомологических воспоминаний» полностью посвящена психидам — так по-латыни называются мешочницы.
Оказывается, домик бабочки-мешочницы — сооружение довольно сложное. У разных видов он может быть различным в зависимости от размеров и использованных материалов. Если осторожно снять всё постороннее, приклеенное сверху, то обнаружится чехлик, состоящий из двух слоев шёлковых тканей. Сначала идёт шероховатый и как бы загрязнённый слой. Под ним располагается слой совершенно гладкий и чисто-белый — это шёлковые обои «внутренних покоев» домика.
Весь жизненный цикл психид связан с чехликом. Прежде всего в чехлике проходит всё развитие гусениц мешочниц, а оно у некоторых видов может длиться до двух лет. Всё это время гусеницы передвигаются только при помощи шести грудных ножек, задние брюшные заняты тем, что удерживают чехлик. Вот вам и ещё одна группа живых существ, которые вслед за моллюсками, раками-отшельниками и ручейниками могли бы сказать: «Свой дом ношу с собой!».
Но откуда же берётся домик гусеницы? Оказывается, это её собственное творение. К работе над ним гусеница приступает тотчас после рождения из яйца. Уже через несколько часов её тело оказывается окружённым рыхлым шёлковым пояском, который вскоре принимает форму мешочка.
У гусениц мешочниц два основных занятия — питание и поддержание в порядке жилища. Как ни уютно в шёлковом чехлике, но надо позаботиться о его маскировке. Так на домике появляется крыша. Материалом для неё может стать практически любое сухое и поддающееся челюстям гусеницы вещество. Например, у мешочницы одноцветной или мешочницы мохнатой крыша сделана из кусочков стеблей злаков. Найдя подходящий кусочек стебля и повертев его ножками, гусеница откусывает его до нужной длины, а затем резким движением головы забрасывает на спину и прикрепляет к чехлику. Потом второй, третий... И вот крыша готова. Теперь далеко не каждый враг сможет разглядеть мешочницу на тёмном фоне коры дерева, а увидев её на листе, вряд ли примет за добычу.
Кроме стебельков злаков для постройки чехлика могут быть использованы и другие материалы. Существуют мешочницы, строящие домики из песчинок, кусочков коры, мелких камешков, мхов, лишайников, листьев и даже из остатков мелких насекомых. Один из видов этих бабочек так и называется — мешочница улитко-образная. Её домик сделан из песчинок и в самом деле чрезвычайно похож на крошечную раковинку брюхоногого моллюска.
Как и у всех насекомых, гусеницы мешочниц — самая прожорливая стадия. Большинство их травоядны и питаются листьями различных трав, кустарников и даже деревьев. Их находили на вереске, ястребинке, овсянице, эспарцете, на лишайниках. Описаны случаи, когда гусеницы мешочниц выглядели хищниками — их заставали за поеданием других насекомых.
Питаясь, линяя и увеличиваясь в размерах, гусеницы мешочниц постоянно надстраивают свой домик, и он растёт вместе с ними. Но вот наконец развитие гусеницы закончено. Теперь чехлик становится местом пребывания куколки. Пройдёт время, и под его шёлковыми покровами совершится чудо — из гусеницы возникнет бабочка.
По правде говоря, бабочками можно назвать только самцов психид. Самки многих видов мешочниц не только бескрылы, но порой не имеют ещё и ног, а иногда и усиков с глазами. Просто червячок, да и только! Может быть, потому и не покидают своего чехлика. Спокойно сидят и ждут, когда прилетят самцы. Но и тогда, лишь у наиболее примитивных видов самки выходят из чехлика для спаривания и откладки яиц. У прочих всё это происходит внутри чехлика. Их самка так и умирает затворницей, ни разу не показавшись миру. Иногда она умирает, даже не отложив яиц, и тогда личинки гусеницы выходят наружу, прорывая стенки её брюшка.
Ни самцы, ни тем более самки психид не питаются, а живут за счёт запасов энергии, накопленной личинками. Оттого и жизнь их совсем коротка А один из видов — мешочница соленобия — рождается, чтобы умереть через несколько минут. Самцы у соленобий очень редки и самки откладывают яйца без оплодотворения. Из них тоже выйдут гусеницы, только у них не будет «отца». (Биологи называют такое размножение партеногенезом.) Да и «мать» они никогда не увидят: отложив яйца, самка соленобии тут же, через несколько минут погибает.
В начале нашего рассказа мы упомянули имя Ж. А. Фабра, первым описавшего жизнь бабочек-затворниц. Большой любитель экспериментов, он вынимал гусениц мешочниц из их домиков, помещал в стеклянные трубочки и предлагал для строительства все возможные вещества. В опытах Фабра гусеницы психид строили домики из стебельков одуванчиков, бумаги, кусочков крыла крупной бабочки и даже из железных опилок. Однажды, не получив никакого «подручного» материала, они стали скоблить челюстями пробку пробирки. И сделали чудесные домики из пробки.
Мешочницы — относительно небольшое семейство бабочек: в европейской части России обитает всего около двух десятков родов. Некоторые из них, например, мешочница улитковая, иногда могут приносить ощутимый вред растениям.
Когда бабочки-мешочницы стали известны научному миру, их первый род получил латинское название «Psyche», то есть психея. Теперь уже никогда не узнать, о чём думал Шранк — автор этого названия. Может статься, его поразила затворническая жизнь самок мешочниц? Ведь именно у представителей рода Psyche самки никогда не покидают чехлика. Сидят внутри него и ждут, не прилетит ли к ним «возлюбленный». Впрочем, что гадать! Послушайте лучше историю о Психее. Её изложил в своём романе «Метаморфозы» римский писатель Апулей, живший во II веке нашей эры.
Итак, было у одного царя три дочери. И как часто случается, младшая из них — Психея — самая любимая и пригожая. Более того, была она такой необыкновенной красоты, что слава о Психее шла по всей земле. Некоторые даже сравнивали Психею с самой Венерой и порой отдавали преимущество простой смертной.
Рассердилась и впала в ярость богиня любви. Не могла она допустить, чтобы на земле жила её соперница Вызвала Венера своего сына Купидона (Амура), известного тем, что своими стрелами он мог разжечь любовь в каждом человеке. Об одном просила Венера: сделать так, чтобы Психея влюбилась в самого жалкого, убогого и последнего человека на свете. Чем не месть: видеть соперницу с мужем — чудовищем?!
Между тем Психее всё не находится женихов ни в своей стране, ни даже в соседних. Несчастный отец её отправляется за советом к прорицателю. Какие ужасные предсказания слышит он! Будто бы в случае замужества Психеи муж её будет дик и жесток, как вредоносный дракон. Будет жечь он всех пламенем жгучим и сеять повсюду ужас. Самое же страшное, что такая судьба была определена Психее богами.
И вот уже облачённая в свадебное платье печальная Психея приведена к обрыву высокой горы. Обливаясь слезами, оставили её родные и близкие. Возвращаются они домой словно с похорон, а дрожащая Психея ожидает на скале своей участи.
Только вдруг вместо дракона девушку подхватывает мягкий и нежный ветер. Как птицу несёт он Психею по воздуху и опускает наконец посреди прекрасного цветущего луга.
Очнулась Психея, и показалось ей, будто находится она в царстве богов. Вокруг рощи, журчащие ручьи с хрустальной водой, а невдалеке — сказочной красоты дворец. Набравшись храбрости, вошла Психея внутрь дворца и поразилась его роскошью. Казалось, что все сокровища мира собраны здесь. Единственного, чего не может найти она — это живых существ. Нет во дворце ни слуг, ни хозяев, ни сторожей. Лишь неведомо откуда доносящиеся голоса испрашивают и тотчас исполняют всякое желание гостьи.
То был сказочный дворец Купидона. Впервые увидев Психею, крылатый бог любви сразу же полюбил её. Это он, вопреки воли матери, упросил Зефира перенести девушку со скалы ко дворцу. Это он сделал Психею хозяйкою всех своих сокровищ. И лишь одного не мог Купидон — предстать перед возлюбленной. И у богов есть свои законы, а связь Купидона со смертной земной женщиной все боги воспримут за величайшее преступление.
Ничего не оставалось Купидону, как являться к Психее под покровом темноты. Глубокой ночью долетал до ушей красавицы лёгкий шум крыльев и являлся невидимый господин. Слышала она его голос, ощущала дыхание, но раньше, чем вставало солнце, он также внезапно исчезал. Так проходили дни, недели, месяцы... Накрепко запертая в сказочной темнице Психея всё больше томится одиночеством, всё чаще думает о бедных своих родителях.
И вот однажды, когда старшие сёстры приехали навестить стариков и горько оплакивали на скале погибшую Психею, она не выдержала. Услышав причитания, выбежала она к сёстрам и явилась перед ними живая и невредимая. Надо ли говорить, как удивились те такому чуду. Когда же Психея привела сестёр в дом и показала принадлежащие ей богатства, в душах женщин загорелись огоньки зависти. Стали расспрашивать они Психею о её жизни, о муже-господине. Только Психея и сама ничего не знала о нём. К тому же вещий Купидон просил её оберегать их тайгу.
Не поверили сёстры объяснениям Психеи. Полные зависти, научили они её злому делу — взглянуть на мужа при свете и убить его. Напомнили они Психее предсказания оракула и поклялись, что является к ней огромный ящер, глаза которого переполнены губительным ядом, а пасть разинута, как бездна. А ещё, рассказывали они, будто этого ящера не раз видели окрестные крестьяне, и что чудище в скором времени проглотит свою жертву.
Поверила их словам доверчивая Психея и решилась на отчаянный шаг. По совету сестёр, когда Купидон уснул, зажгла она лампу и приготовилась вонзить в «чудовище» острый нож. Уже подходит она к постели, но что это?
На ложе перед ней возлежит прекраснейший из юношей, сам бог! Пропитанные благоуханиями золотые кудри его разметались по сторонам, а за плечами чуть вздрагивают кончики божественных крыльев. В изумлении приблизилась Психея к Купидону, но нечаянным движением обожгла его огнём лампы. Тут же проснулся он и тотчас улетел, успев лишь признаться в своей любви и пожалеть о случившемся.
Вновь одиночество окружает несчастную девушку. Но теперь она знает, кому принадлежит её сердце. И Психея отправляется на поиски Купидона. В своих странствиях она проходит полсвета и наконец попадает к самой Венере. Обо всём наслышанная, доведённая гневом до бешенства богиня грозит страшными карами. Одно за другим даёт она Психее невыполнимые поручения: то заставляет отсортировать зерно, то посылает принести золотую шерсть с диких овец, а то и вовсе отправляет Психею в царство мёртвых к богу Орку (Аиду).
Всё выполнила Психея, и любовь была ей в том подмогой. Когда же Психея возвращалась из царства мёртвых, произошла её встреча с выздоровевшим от ожога Купидоном. Тут же поднялся он на небо и умолил Юпитера простить любовь бога к обыкновенной женщине. И молвил растроганный рассказом Юпитер: «Пусть же останется она при нём... Стань, Психея, бессмертной, да никогда Купидон пусть не отлучается от объятий твоих, и да будет крепок союз ваш на веки веков!»
